Дмитрий Быстров о Винни-Пухе. Cтатья из AlCoNews#47.
По данным сайта winnie-the-pooh.ru, Alan Alexander Milne
опубликовал первую сказку о Винни-Пухе 12 декабря 1925, когда
его сыну Кристоферу Робину было 5 лет. Первая книга
(«Winnie-The-Pooh and All, All, All», в ней указанная сказка
является первой главой из 10 имеющихся) опубликована в 1926.
Вторая — «The House at Pooh Corner» — в 1928 (в ней тоже 10
глав, а начинается она с «Contradiction» в противоположность
«Introduction» первой книги; я бы перевёл «Contradiction» как
«Отступление» в притивоположность «Вступлению»).
По сути детское произведение, «Пух» очень философичен. Его
герои мыслят. Мыслят они неправильно, но раскрывают весь ход
своих рассуждений и логических ошибок.
Известно три перевода на русский язык: Борис Заходер
(Piglet=Пятачок), В.П.Руднев+Т.А.Михайлова (Piglet=Поросёнок) и
Виктор Вебер+Наталия Рейн (Piglet=Хрюка). Английский текст
(который можно найти на http://www.ksana-k.narod.ru) находится в явном
выигрыше по сравнению с переводами: короткие и ёмкие английские
слова (среди 100 наиболее употребительных английских слов 91 —
односложное) не имеют столь же коротких русских аналогов.
Для справки — 300 самых частых английских слов («The American
Heritage Word Frequency Book» by John B. Carroll, Peter Davies,
and Barry Richman (Houghton Mifflin, 1971, ISBN 0-395-13570-2)),
которые я разбил на понятийные группы.
Положение:
here there around along through across against top up
down right left back by on over above under below in out away
into from to toward at between with without near far side
Время:
time times day days night year years during since soon
following ever never once sometimes usually often always while
until still again before after then now today just
Лицо:
I me my we us our you your it its it’s she he him his her
they their them others
Число:
number part parts whole 1 one first 2 two together second
3 three four five next last few many much more most some enough
Вещь: thing things something a the several any only both every
all each that this these those another other different same
such
Сорт:
like as so white large big small little high long turned
hard good better best great well important new young old form
kind line point
Бытие:
be been being is are was were will would live life
Движение:
go went going come came
Труд:
do does did don’t make made work use used using help began
end try change play
Обладание:
have has had own keep take took get got put set give
Модальность:
may might can could must should want need let
Организм:
hand head feet eyes animals food man men Mr children
boy boys mother father people
Зрение:
show look looked see saw read write find found
Речь:
asked answer example name tell told say said called hear
heard sound word words sentence story
Мышление:
think thought know knew means study learn sure
Вопрос:
why who how which what when where
Логика:
because if no not but however or and off even also
almost than about of for too very
Творчество:
paper page picture
Мир:
place room house home school way ways miles city land
country sea earth world light sun water air
Английские слова с лёгкостью образуют ритмический рисунок,
удобный для чтения нараспев. Особенный выигрыш английского по
сравнению с русским виден в прямой речи, где подчас одно
какое-нибудь слово приходится переводить тремя.
Свой перевод Заходер предпочитал называть пересказом. Тем не
менее, это самый грамотный перевод из всех трёх (правда,
недостаёт посвящений, предисловий и стихотворения Cottleston
Pie). Стихи Заходера значительно лучше, чем в других переводах.
Недостаток перевода — текст не может быть прочитан тем самым
5-летним ребёнком, поскольку Борис Владимирович слабо
представлял себе словарный запас этого ребёнка. Часто даже
вместо Пуховых простых и коротких слов (а нам известно, что
«He doesn’t use long, difficult words, like Owl») мы видим
что-то железобетонно тяжеловесное. Впрочем, переводы Руднева и
Вебера в этом отношении ещё хуже. Мне сильно не по душе
определённая нескромность Заходера, благодаря которой он сначала
подписал книгу своей фамилией, а потом заявил об «авторских
правах» на перевод имён персонажей [Б. ЗАХОДЕР. Приключения
Винни-Пуха (Из истории моих публикаций].). Видимо, именно из-за
этих «прав» Рудневу и Веберу пришлось виться ужом, чтобы имена
не совпали. Между тем, понятно, что удачный перевод имени (а
иногда и удачный перевод какого-либо оборота в тексте)
существует часто один-единственный, и глупо отказываться от него
лишь потому, что так до этого перевёл Заходер. Кроме того, надо
учесть, что перевод Заходера 30 лет не имел конкурентов, его
имена вошли в язык, и этого уже не изменишь.
Перевод Руднева находится его в пасквиле «ВИННИ ПУХ И ФИЛОСОФИЯ
ОБЫДЕННОГО ЯЗЫКА», который в аннотации назван «интеллектуальным
бестселлером» (конечно-конечно, себя не похвалишь — сидишь как
оплёванный). Вообще говоря, это порнография. Соответственно,
перевод подстроен под грязненькие цели Руднева. Герои
агрессивны, а многие эпизоды обвешаны комментариями, достойными
психбольницы, например, tunic (рубашка) Кристофера Робина
названа женской одеждой, а Heffalump (Слонопотам) истолкован как
фаллический символ. Теперь о самом переводе. У Руднева (который
якобы «филолог») явные проблемы с английским языком. Он
продирался через текст, переводя почти каждое слово, но слабо
понимая общий смысл. Например, для него осталось загадкой, что
означают надписи B, HB и BB на карандашах (он перевёл их как
М, ХМ и ПМ, хотя B, HB и BB — реальные надписи на карандашах,
соответствующие русским M, TM и 2M). Из текста «Written down
like this, it doesn’t seem a very good song, but coming through
pale fawn fluff at about half-past eleven on a very sunny
morning, it seemed to Pooh to be one of the best songs he had
ever sung» Руднев почему-то заключил, что Пух шёл через «светлый
желтовато-коричневый пушок очень солнечного утра», хотя
очевидно, что через этот пушок шла песня, а пушком, собственно,
покрыт Винни-Пух. (Справедливости ради надо заметить, что этот
pale fawn fluff не смог перевести даже Заходер — он его просто
пропустил. Вебер тоже.) Ещё забавнее, что «inches marked on the
ruler in case you wanted to know how many inches anything was»
у Руднева превратились в загадочную фразу: «метка для чернил на
линейке на тот случай, если вы захотите узнать, сколько чернил
еще осталось». Стихи в этом переводе характерны тем, что
представлены в размерах, якобы «ассоциирующихся» с определённым
настроением. Среди этих стихов я не нахожу удовлетворительных.
Перевод Вебера, который я достал только вчера (27 марта),
открывается прекрасным РИФМОВАННЫМ переводом посвящения:
Кристофер Робин и я
Пришли к тебе в гости и просим
Подарок принять. Преподносим
Мы книгу, сюрприз для тебя.
Понравится, нет ли — не знаем,
Но все же надеемся — да!
Теперь эта книга твоя,
С любовью тебе посвящаем.
Лучше перевести, кажется, невозможно. Но… это единственное
удачное стихотворение в книге. Как так получилось, непонятно…
Сами переводы точны — но почему-то не читаются. Качество
перевода прозы — среднее. Впрочем, есть находки: например,
«умишко» вместо «brain». Понятно, что прямой перевод как «мозги»
звучит коряво. Owl здесь всё же «Сова»; у Руднева — «Сыч»,
поскольку он he, хотя лучше было бы «Филин» — это слово более
доступно ребёнку, чем слово «Сыч». Но Заходеровско-Веберовскую
версию можно принять. Например, потому, что Owl говорит с
менторским тоном, а русский воспитатель или учитель, как
правило, женщина.
Свой перевод начала сказки я подготовил ещё до того, как
ознакомился с трудами Руднева и Вебера. Я взял за основу
заходеровские реалии (в том числе пол bear из зоопарка и опилки
в голове Пуха). Часть фраз пришлось передать наиболее близко к
произнесённым в популярном (к сожалению) мультфильме Хитрука,
поскольку эти фразы осели даже в анекдотах. Сам мультфильм
ужасен — выбросив Кристофера Робина, Хитрук лишил картину морали
и смысла, превратив её в клоунаду наподобие «Тома и Джерри».
Я рискнул дать объяснение слову ther в дважды использованном
выражении Winnie-ther-Pooh (в устах Кристофера Робина). Мой
английский не дал возможности определить, как бы его понял
настоящий англичанин (тут нужны знания особенностей детской
речи). Поэтому мой тяжеловатый каламбур только как бы
подчёркивает: Здесь Что-то Было (скажем так: перевод v1.1).
Другое отличие моего перевода — ритм. Кроме того, в отличие от
Заходера, я использовал словарь не старшеклассника, а 5-летнего
ребёнка, о котором см. выше. К сожалению, это не относится к
указанному каламбуру; если бы заходеровского перевода не
существовало, медведь бы, наверно, получил у меня имя Белла-Пух.
В чешском переводе «Medvi’dek Pu'» аналог имени Winnie вообще
отсутствует, но так, конечно, делать нехорошо…
======================================
Ей
Мы вместе пришли,
Кристофер Робин и я,
Положить эту книгу тебе на колени.
Скажи: мы тебя удивили?
Скажи: это то, о чём ты мечтала?
Ведь эта книга твоя —
Ведь мы тебя любим.
Вступление
ЕСЛИ вам случалось читать другую книгу о Кристофере Робине, вы
можете вспомнить, что у него когда-то был лебедь (или у лебедя
был Кристофер Робин, я не знаю точно), и этого лебедя звали Пух.
Это было очень и очень давно, и когда мы простились с лебедем,
мы оставили имя себе, решив, что теперь оно лебедю не так уж и
нужно. А когда плюшевый мишка сказал, что хочет себе самое
лучшее имя, Кристофер Робин без всяких раздумий ответил: ты
Винни-Пух. Ведь так оно и было. Но я объяснил вам только
половину имени, и теперь должен объяснить остаток.
Вы не можете не посетить зоопарк, если долго живёте в Лондоне.
Кое-кто из вас, войдя в зоопарк через ворота под названием ВХОД,
быстро проходит все клетки и тут же уходит в ворота под
названием ВЫХОД; но другие (они мне больше нравятся!) сразу идут
туда, где живёт их любимый зверь, и долго-долго стоят перед его
клеткой. А когда Кристофер Робин идёт в зоопарк, он спешит туда,
где живут медведи, шепчет что-то третьему сторожу слева, и тут
отпирается дверь, мы проходим по тёмным дорожкам, минуем крутые
ступеньки, и наконец попадаем к особенной клетке, и её отпирают,
из неё выбегает что-то мохнатое, рыжее, и тогда Кристофер Робин
с радостным криком: «Мишка!» — бежит навстречу и бросается в
объятия. Эту медведицу звали Винни — как видите, это прекрасное
медвежье имя; но мы никак не можем вспомнить, была ли Винни
названа после Пуха или наоборот, Пух после Винни. Когда-то мы
знали, но забыли. . . .
Стоило мне дописать до этого места, как Пятачок пропищал: «А как
же я?» И я ответил: «Мой милый Пятачок, ведь вся эта книга — о
тебе.» «Но она же о Пухе,» — пискнул Пятачок. Он, конечно, был
прав. Он обиделся, что Пуху досталось такое большое вступление.
Я не спорю, Пух — мой любимец; но Пятачок часто случается там,
где Пуха нет; ведь нельзя прийти в школу с Пухом так, чтобы его
не заметили, а Пятачок такой маленький, что влезает в карман; и
с ним спокойнее, когда ты не совсем уверен, сколько будет дважды
семь: двенадцать или двадцать два. Иногда Пятачок выскользает из
кармана и может ознакомиться с чернильницей; отсюда видно, что
он получает значительно больше образования, чем Пух. Но Пух не
огорчается; он говорит: если у кого-то в голове мозги, а у
кого-то всего лишь опилки, то так тому и быть!
И тут все остальные закричали: «А как же Мы?» А значит,
наступило лучшее время, чтобы перестать писать вступление и
начать писать книгу.
A. A. M.
* ЧАСТЬ 1 *
Глава 1
…в которой мы знакомимся с Винни-Пухом и несколькими
пчёлами, и тут начинается сказка
ПЕРЕД вами мишка, который спускается по лестнице вслед за
Кристофером Робином, стукаясь головой об ступеньки: бум, бум,
бум. Этот мишка умеет спускаться только вниз головой; правда,
иногда ему кажется, что можно найти другой способ — надо только
перестать бумкать и как следует сосредоточиться… Но эта мысль
почему-то быстро уходит, и мишка тут же о ней забывает.
Так или иначе, мишка уже спустился и готов с вами познакомиться:
его зовут Винни-Пух.
Когда я впервые услышал это имя (Винни — это имя для девочки!),
я спросил то же, что собираетесь спросить вы: «Но я думал, он
мальчик?»
«Мальчик,» — сказал Кристофер Робин.
«Но тогда ты не можешь звать его Винни?»
«Я и не зову.»
«Но ты же сказал — «
«Его зовут Винии-Пух. Ты не знаешь, что значит ‘иний’?»
«А, теперь знаю,» — спохватился я. Надеюсь, вы тоже догадались?
Иногда Винни-Пух любит поиграть (спускаться вверх тормашками или
что-то в этом роде), но в другое время ему нравится тихонько
посидеть у огня и послушать сказку. В этот вечер —
«Как насчёт сказки?» — спросил Кристофер Робин.
«Что насчёт сказки?» — спросил я.
«Ты не мог бы рассказать Винни-Пуху сказочку? Пожалуйста!»
«Думаю, смогу,» — ответил я. — «Какие же сказки он больше всего
любит?»
«Он больше всего любит про него. Он же Медведь.»
«О да, я вижу.»
«Ну пожалуйста?»
«Я попробую,» — сказал я.
И я попробовал.
Однажды, давным-давно — кажется, в прошлую пятницу — жил да был
Винни-Пух; он жил в лесу один, совсем один, — под именем
Сандерс.
(«Что значит ‘под именем’?» — спросил Кристофер Робин.
Я ответил: «Сверху — над его дверью — было золотыми буквами
написано это имя, и значит, он под ним жил.»
«Наверно, Винни-Пух этого не понимал,» — сказал Кристофер Робин.
«Теперь понял,» — проворчал голос.
«Тогда я продолжу,» — сказал я.)
И вот однажды, гуляя по лесу, он вышел на полянку, где рос
высокий-превысокий дуб, и на самой верхушке этого дуба кто-то
громко жужжал: жжжжжжж…
Винни-Пух сел под деревом, обхватил голову лапами и стал думать.
Сначала он подумал так: «Это жжжжжжж — неспроста. Не бывает
жжжжжжж без всякого смысла. Раз тут жжжжжжж — значит, кто-то
жужжит, а жужжать есть смысл, только если ты пчела.»
Потом он ещё хорошенько подумал и сказал: «А быть пчелой,
насколько я знаю, есть смысл, только если ты делаешь мёд.»
Потом он поднялся и добавил: «А делать мёд есть смысл потому,
что я его ем.» И полез на дерево.
Он лез и лез и лез, и пока он лез, он напевал песенку. Примерно
такую:
Isn’t it funny
How a bear likes honey?
Buzz! Buzz! Buzz!
I wonder why he does?
Мишка очень любит мёд!
Почему? Кто поймёт?
В самом деле, почему
Мёд так нравится ему?
(перевод Бориса Заходера)
Вот он влез ещё немножко повыше. . . и ещё немножко. . . и ещё
совсем-совсем немножко. . . И тут ему пришла в голову новая
песенка:
It’s a very funny thought that, if Bears were Bees,
They’d build their nests at the bottom of trees.
And that being so (if the Bees were Bears),
We shouldn’t have to climb up all these stairs.
Если б мишки были пчёлами,
То они бы нипочём
Никогда и не подумали
Так высоко строить дом;
И тогда (конечно, если бы
Пчелы — это были мишки!)
Нам бы, мишкам, было незачем
Лазить на такие вышки!
(перевод Бориса Заходера, IMHO неудачный)
Хорошо бы было, если б мишка был пчелой —
Высоко не стал бы строить домик над землёй.
Если б это было так (пчёлы были мишки),
Не пришлось бы лазить вверх на такие вышки!
(мой перевод)
Он очень устал — и потому песенка получилась такая жалобная. Но
осталось лезть уже совсем чуть-чуть. Надо только подняться в о т
н а э т о т с у ч о к. . .
Хрясь !
«Мама!» — крикнул Пух, пролетел метра три и треснулся об ветку.
«Зачем я только…» — сказал он, пролетев ещё метров пять до
следующей ветки и перевернулся вверх ногами.
«Понимаете, я не хотел ничего пло…» — объяснил он, пролетев
ещё метров десять и опять стукнулся об ветку.
«Конечно, это в некотором роде…» — согласился он, проломившись
через шесть веток подряд.
«А всё из-за того,» — наконец решил он признаться, когда
попрощался с последней веткой, перевернулся ещё три раза и
красиво рухнул в колючий-преколючий терновый куст, — «всё из-за
того, что я слишком люблю мёд! Ой, мама!»
Он выкарабкался из тернового куста, вытащил из носа колючки и
снова задумался. И самым первым делом он подумал о Кристофере
Робине.
(«Обо мне?» — спросил дрожащим от волнения голосом Кристофер
Робин, не смея верить такому счастью.
«О тебе.»
Кристофер Робин ничего не сказал, но глаза его становились всё
больше и больше, а щёки всё розове’е и розове’е.)
Итак, Винни-Пух отправился к своему другу Кристоферу Робину,
который жил в том же лесу, в домике с зелёной дверью.
«Доброе утро, Кристофер Робин,» — сказал Пух.
«Доброе утро, Винии-Пух,» — сказал ты.
«Нет ли у тебя, случайно, воздушного шарика?»
«Воздушного шарика?»
«Да, я как раз шёл и думал: ‘А нет ли у Кристофера Робина
воздушного шарика?’ Мне было просто интересно.»
«И зачем тебе воздушный шарик?» — спросил ты.
Винни-Пух оглянулся, чтобы проверить, что никто не подслушивает,
потом прижал лапу к губам и сказал страшным шёпотом: «Мёд!»
«Кто же ходит за мёдом с воздушными шариками?»
«Я хожу,» — сказал Пух.
А как раз накануне ты был на празднике у своего друга Пятачка, и
там всем гостям подарили воздушные шарики. Тебе достался
большой зелёный шарик, а одному из родственников Кролика —
большой-пребольшой синий шарик. Но этот родственник забыл взять
свой шарик, потому что этот родственник был ещё очень
маленький, ему даже рано было вообще ходить в гости. И тогда ты
забрал к себе домой оба шарика: и зелёный, и синий.
«Какой тебе больше нравится?» — спросил ты Пуха.
Пух обхватил голову лапами и задумался глубоко-глубоко.
«Тут во’т какое дело,» — сказал он. — «Если хочешь достать мёд —
главное, чтобы пчёлы ничего не заметили. И вот, если шарик будет
зелёный, они могут подумать, что это кусочек дерева, и не
заметят его. А если шарик будет синий, они могут подумать, что
это кусочек неба, и тоже не заметят его. Весь вопрос — чему они
скорее поверят?»
«А думаешь, они не заметят под шариком тебя?» — спросил ты.
«Может, заметят, а может, и нет,» — сказал Винни-Пух. — «Кто же
знает, что придёт пчёлам в голову.» — Потом он подумал ещё
немножко и добавил: «Я притворюсь, что я маленькая чёрная
тучка. Тогда они не догадаются.»
«Тогда тебе лучше взять синий шарик,» — ответил ты; и вопрос был
решён.
Итак, вы взяли синий шарик, а ещё ты взял своё ружьё (на всякий
случай), и вы вместе отправились в путь. Сначала Винни-Пух
посетил одну знакомую лужу и катался там в грязи, пока не стал
чёрный-пречёрный. Вы оба взяли шарик за верёвочку и надули его
так, что он, казалось, вот-вот лопнет. Наконец, ты отпустил
верёвочку. Пух плавно взлетел в небо и остановился как раз
напротив верхушки дерева.
«Ураааа!» — крикнул ты.
«Здо’рово?» — крикнул сверху Винни-Пух. — «И на кого я похож?»
«На медведя, который летит на воздушном шарике!» — крикнул ты.
«А на маленькую чёрную тучку разве не похож?» — тревожно спросил
Пух.
«Не очень.»
«Может быть, отсюда больше похоже. Всё равно — кто же знает, что
придёт пчелам в голову.»
Пух неподвижно висел метрах в шести от верхушки и мог бы
приблизиться к ней, если бы только подул ветерок; но, к
сожалению, ветра совсем не было. Пух мог чуять мёд, Пух мог
видеть мёд, но достать мёд он — увы! — никак не мог.
Через некоторое время он крикнул (громким шёпотом):
«Кристофер Робин!»
«Чего?»
«По-моему, пчелы что-то подозревают!»
«Что они подозревают?»
«Не знаю, но по-моему, они ведут себя подозрительно!»
«Может, они думают, что ты хочешь утащить у них мёд?»
«Может быть. Кто же знает, что у них на уме.»
Наступило молчание. Через минуту Пух крикнул:
«Кристофер Робин!»
«Да?»
«У тебя дома есть зонтик?»
«Кажется, есть.»
«Принеси его сюда, ходи с ним взад-вперёд, всё время поглядывай
на меня и говори: ‘Ай-ай-ай, кажется, дождь собирается.’ Я
думаю, тогда пчёлы нам больше поверят.»
Ты, конечно, посмеялся про себя: «Глупенький мой мишка!», но
вслух ты этого не сказал, потому что его очень любишь; и ты
побежал за зонтиком.
«Наконец-то!» — крикнул Винни-Пух, как только ты вернулся. — «Я
уже начал беспокоиться. Я заметил, что пчёлы ведут себя уже
Очень Подозрительно.»
«Мне открыть зонтик?» — спросил ты.
«Открой, только погоди минутку. Надо действовать наверняка.
Главное — обмануть Пчелиную Царицу. Тебе её оттуда видно?»
«Нет.»
«Жалко. Ну ладно, тогда начинай ходить с зонтиком и говорить:
‘Ай-ай-ай, кажется, дождь собирается’, а я буду петь Песенку
Тучки, которую, наверно, могут петь настоящие тучки. . . .
Давай!»
И ты начал ходить туда-сюда и говорить про дождик, а Винни-Пух
запел вот такую песню:
How sweet to be a Cloud
Floating in the Blue!
Every little cloud
Always sings aloud.
«How sweet to be a Cloud
Floating in the Blue!»
It makes him very proud
To be a little cloud.
Как быть приятно Тучкой
И по небу лететь!
Приятно каждой тучке
Такую песню петь:
«Как быть приятно Тучкой,
Где в небе Синева!»
И это каждой тучки
Любимые слова!
(мой перевод)
Я Тучка, Тучка, Тучка,
А вовсе не медведь,
Ах, как приятно Тучке
По небу лететь!
Ах, в синем-синем небе
Порядок и уют —
Поэтому все Тучки
Так весело поют!
(стихотворение Бориса Заходера, IMHO лучше оригинала)
Но пчелы жужжали всё подозрительнее и подозрительнее. Несколько
пчёл стали летать около Тучки, когда она запела второй куплет
своей песенки. Одна пчела даже присела на нос Тучке и тут же
снова взлетела.
«Кристофер — ай! — Робин!» — закричала Тучка.
«Что?»
«Я подумал и всё понял. Это неправильные пчелы!»
«Почему?»
«Совершенно неправильные! И они, наверно, делают неправильный
мёд, правда?»
«Неправильный мёд?»
«Да. Я думаю, мне надо спускаться.»
«А как?» — спросил ты.
Об этом Винни-Пух как раз ещё не подумал. Если он отпустит
верёвочку, он упадёт — бум! — такая идея ему сразу не
понравилась! Тогда он как следует подумал и сказал:
«Кристофер Робин, ты должен сбить шарик из ружья. Ружьё у тебя с
собой?»
«Конечно,» — сказал ты. — «Но если я выстрелю в шарик, он же
испортится!»
«А если ты не выстрелишь, я спрыгну!» — сказал Пух, — «тогда
испорчусь я.»
Тут ты понял, как лучше поступить. Ты хорошенько прицелился в
шарик и выстрелил.
«Ой!» — крикнул Пух.
«Я не попал?» — спросил ты.
«Не то чтобы ТОЧНО не попал,» — сказал Пух, — «но только не
попал в шарик!»
«Прости, пожалуйста,» — сказал ты и снова выстрелил. Пуля
продырявила шарик, он стал медленно сдуваться, и Винни-Пух
плавно опустился на землю.
Правда, передние лапки у него совсем одеревенели, ведь ему
пришлось так долго висеть, держась за верёвочку. Целую неделю
после этого он не мог пошевелить лапками, и они так и торчали
вверх. Если ему на нос садилась муха, ему приходилось сдувать
её: «Пухх! Пуххх!» И возможно — хотя я в этом не уверен, —
возможно, тогда его и назвали Пухом.
«И это конец сказки?» — спросил Кристофер Робин.
«Конец этой. Но есть и другие.»
«Про Пуха и про меня?»
«И про Пятачка, и про Кролика, и про всех-всех-всех. Разве ты
сам не помнишь?»
«Я помню, но когда я хочу вспомнить, то забываю…»
«Ну, например, однажды Пух и Пятачок решили поймать
Слонопотама — «
«И они его не поймали?»
«Не-а.»
«Конечно, ведь Пух такой глупенький! А я его поймал?»
«Ну, это отдельная история.»
Кристофер Робин кивнул мне.
«Я помню,» — сказал он, — «но Пух-то почти всё забыл, и ему
очень хочется послушать об этом снова! Тогда это будет настоящая
сказка, а не одно воспоминание.»
«Я понимаю,» — ответил я.
Кристофер Робин глубоко вздохнул, взял мишку за заднюю лапу и
медленно пошёл к двери, волоча его за собой. У порога он
обернулся и спросил: «Ты придёшь посмотреть, как я купаюсь?», а
потом он спросил: «А Пуху не было больно, когда я в него
попал?» Я ответил: «Ни капельки.» Он кивнул и вышел, и тут же
послышалось, как Винни-Пух поднимается по лесенке: бум-бум-бум.
============================================
Если кто-то заинтересовался и хочет скооперироваться, чтобы
перевести всего «Пуха» (или ещё что-нибудь) — пишите alco@mail.ru
stuff for moment 